Сказка

[Янкель]

Лариса проснулась из — за того, что ее кто то настойчиво тряс за плечо…В спальне как ни странно было светло… Вот только спальня была какая то чужая, больше похожая на больничную палату. Перед ней возник пожилой мужчина в полосатой пижаме с пенсне на носу.
- Нус, любезнейшая, готова ли ты к диалогу? — спросил он многозначительно.
- Кто Вы? — глотая слюну, которая вдруг исчезла, спросила Лариса.
- Мы, матушка. представители традиционной медицины, так называемые «болезни».
И тут Лариса увидела, что в палате много людей весьма экстравагантной наружности, которые стояли, сидели на подоконнике, тумбочке, на полу, стульях, а иные так просто находились в подвешенном состоянии. У Ларисы закружилась голова…
- Я тут!!!
- Кто?!
- Обморок — сказал полупрозрачный тип, ехидной наружности.
-Я не собираюсь падать в обморок…
- Ну, блин, отдохнуть не дадут… Тута-а я! — проскрипела девица с синяками под глазами.
- А ты кто?
- Предобморочное Состояние, ооочень востребованная в ваше время. Все девицы надо не надо так и норовят в обморок упасть, да не падают, замучили совсем…
Лариса обвела глазами комнату, где было много народа, молчавшего и пристально, как то не по доброму, с укором что ли, смотрящего на нее…
- Ой, мамочки, я что в «дурку» попала? вроде бы вчера спать ложилась нормальная была… — чуть слышно пролепетала Лариса. «Господи, неужели Ты меня оставил, чего же я такого натворила, что все эти типы пришли ко мне?» — чуть не плача прошептала она.
Тут же перед ней выстроилась компания веселоагрессивно жалобливых лиц, и торжественно в один голос заявила:
- Мы все внимания, че, ты тетенька, нас звала?
- Хороши племяннички… Во первых я вас не звала, во вторых, позвольте полюбопытствовать — вы кто? — едва справляясь со страхом и пряча холодеющие и трясущиеся руки под одеяло, спросила Лариса.
- Мы то… Мы это… Как нас там? Психические Заболевания…
- Кто? — Лариса вылупила глаза, из которых вот — вот хотел прорваться поток слез…
- Так, Господа, давайте доктору уже объясним нашу миссию… Мы, матушка, как я уже упоминал в самом начале нашего знакомства, так называемые традиционные заболевания, исключительно по МКБ №10 (международная классификация болезней).
Мы пришли, правда не все, сказать тебе:» Хватит, хватит, любезнейшая, из нас хроников делать!!!!» От вашего, извините, лечения, нас все больше и больше, размножаемся прямо в геометрической прогрессии, и все усугубляемся и усугубляемся.
Эдак нас скоро больше чем самих людей на Земле станет. Мешаем мы друг другу, ведь нас в одном организме по меньшей мере по трое и как ни странно все несовместимые, а нас лечат и лечат, можно сказать калеча и нас и людей, чем продлевают наше и без того жалкое существование…
- Ой, Боже мой, а я то причем? Что ж вы ко мне одной пришли? С ума меня свести хотите? Я и так уже на грани… Сплю или наяву все это?
- Сон,нисон, пронисон, что первично, что есть материя, что сознание, в чем тайна подсознания? Достали уже!!! — прошипела долговязая особа, оочень неприятной наружности и зловещим взглядом, одетая в зеленую форменную одежду, на кители которой красовались погоны майора, а на пилотке знак красного полумесяца… «Я Пограничное Состояние, вот только где она эта граница, никто еще не придумал…
- Наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не видна… — подхватили Психические Заболевания, выстроившись в одну шеренгу, выпятив грудь колесом и прижав руки к туловищу, как при команде «смирно».
- Вот, вот, именно! — продолжила разговор Пограничное Состояние.»Не видят нас, не слышат, да и прислушиваться не хотят, все успокаивают, успокаивают медикаментами… А че успокаивать, я и так спокойна, лучше бы поговорили, узнали в чем суть…
- Да, что там говорить, не свести с ума мы тебя пришли, а вразумить — с трудом проговорила тучная дама с жуткой одышкой. -»Извините, не представилась — Гипертония.»
- Ой, а что Вы как хамелеон. то красная, то синяя, то вообще зеленая?
- Это у меня стадии проявляются таким образом…
- Да, уж, эти докторишки!!!! Дипломы бы у них позабирать — вот красотища то будет!!!- пролязгала девица с длинным носом, узкими коварными глазками, сухой, шелушащейся кожей, завернутая в красную ткань.
- Кто ты?
- Че эт? Не узнала? Язва я.
- А, ну теперь понятно, почему у тебя такой вид, язва она и в Африке язва.
- Да ни че те не понятно! — не унималась девица и ее как то странно стало корежить…
- Что это с ней! Может помочь надо? — робко спросила Лариса.
- Это она рубцуется. — важно заявил озорной мальчуган с красными щеками, почесываясь.
- А ты, маленький, кто?
- Ой, доктор, я Вас умоляю…- засмеялся мальчуган -»Диатез я, детский!»
Ларисе стало не по себе… В голове промелькнула вся ее жизнь. Она мысленно попрощалась со своими родными. близкими, друзьями, посетовав, что еще могла бы пригодиться…
- Да, да, именно по этому мы и пришли, что ты можешь пригодиться и нам и людям. У тебя не традиционное восприятие заболеваний, да и от медикаментов ты тоже не в восторге — сказала красивая девушка, весьма здоровой наружности с огромными, бездонными серо — зелеными глазами. -» Я Ясновидение, здоровая и нужная людям, а меня присоединили, нет объединили вон с той группкой.» — и она показала на вычурных, неадекватных типов сомнительно напоминающих людей, скорее — нелюдей.
- А они, кто? -шепотом спросила Лариса.
- Че шептаться то, че шептаться… Да мы Шизики, Маниакально депрессивные синдромы, Эпилепсия и прочее, прочее, с невыясненным происхождением.
- Так они же не люди, то есть на людей не похожи в отличии от остальных, какие то инопланетяне или стесняюсь сказать..В общем на бесов и чертей похожи… Извините…
- Да, да, истинно так!!! Утю — тю…- кривя рожу и жестикулируя пальцами, сказал один из них — «Мы же уйти не можем, привязаны к организму этими, как их там антидепресантами. А че, очень хорошая пища, самое главное человек себя совсем теряет, а мы растем…
- Плесните колдовства в хрустальный звон бокала — запела подвешанная в воздухе мадам, в радужном наряде, и закружилась по палате.
- Эйфория, прекрати! — строго сказал полосатый в пенсне.
- Я насчет неврипитологов и психиантров…А -ах и зеленый попугай! — не унималась Эйфория. — «Жутко вредные типы, я вам скажу эти неврипитологи — стучат, стучат своим молотком, пальцами около носа водят… Че водить то, че водить? Видите хорошо человеку, в подвешанном состоянии он, радуется чему то, кислородное голодание у него. А его еще в палату положат и вену продырявят — чисто «на иглу» посадят, только официально….
- Мама мия!!! Да что ж вы от меня все хотите?
- Да че с ней церемониться, давайте ультиматум предъявим и все тут!!! — закричал дерганный дядечка в замусоленном костюме и дырявых туфлях.
- А Вы, кто?
- Кто, кто!!! Нервный Срыв! Популярен я в последнее время! Вон даже туфли все издырявил, бегаю туда — сюда. сюда — туда!!! — навзрыд прокричал он.
- Подожди, дорогой, зачем так категорично! мы же на диалог пришли — сказала старая, сухонькая дама с огромной бородавкой на носу. — «Я Хроническая Усталость — любимый диагноз современных врачей. Вон уже вся одежда изорвалась, а меня все лекарствами пичкают и пичкают… Нет, чтобы умыть, приодеть, на свежий воздух на прогулку вывести, радостью поделиться!
-Да о чем вы говорите, милая? — встряла в разговор властного вида дама, все время протирающая себя влажной салфеткой. — Я Лихорадка Неясного Генеза (происхождения) и от этих, извините препаратов я все неясней и неясней… Нет, чтобы чаем с малиновым вареньем напоить, или лимончик с медом предложить…
- Ой, братцы! Да что вы этому, докторишке свои откровения рассказываете? Она завтра проснется и все будет делать по прежнему! — Писклявым голосом выпалил желто — зеленый подросток с неприятным запахом. — «Я Ночной Энурез и меня достали ваши назначения, из за которых я весь провонялся!
Лариса приободрилась: «Значит это все — таки сон… Уже легче…» она смотрела на все уже без страха, но от напряжения к горлу подступил ком…
- Да, да это я!!! Весь такой загадочный, неожиданный! Я такой разный, такой не определенный, что сам порой не знаю, когда к кому подкачу! Разрешите представиться — Рвотный Рефлекс! Я появляюсь там, где напряжение, противостояние, протест. Меня по большому счету лечить то не надо, нужно проявить понимание, любовь и я сам уйду!
-Ой, народ, да за что ж вас любить? Вы же людям жить мешаете, здоровье забираете!
- Меня, милочка, никто не забирает. Я Здоровье! И если бы вы меня не травили химией, мыслями пагубными, а больше радовались бы всему, что у вас есть, любили, были бы благодарными — я бы тогда процветало и крепло, а я чахну и чахну. А мои друзья болезни — это ваши учителя, которые учат вас правильно обращаться с самими собой.
- Совершенно с Вами согласен! — вмешался в разговор странный тип серо — землистого цвета с раздувающимися щеками и постоянно падающими ушами, которые он периодически поднимал и приклеивал к голове. — «Извините не представился — я если можно так сказать, Иммунитет, вернее то, что от него осталось, благодаря вашим, сударыня, пилюлям!
- Я ж говорю, че с ней церемониться?! — встрял Нервный Срыв — Давайте ей мозги перепрограммируем и пес с ней!!!
- Уважаемый, что значит пес со мной! — возмутилась Лариса — И что значит мозги перепрограммируем? А у меня, живого человека, вы спросили, хочу ли я этого?
Тут поднялся такой галдеж…. Все кричали, махали руками, топали ногами, тыкали друг друга пальцами… Эйфория металась по комнате и торжественно пела: «И вновь продолжается бой и сердцу тревожно в груди!!!» Группа Шизиков и Маньяков стали плясать маленьких лебедей, Нервный Срыв заделался дирижером…
- Тихо!!!! — громко крикнул в полосатой пижаме с пенсне на носу.
- Какой ужас! — пробормотала Лариса.
- Консилиумы ваши напоминает — не правда ли?
- Мы же так не орем и руками не машем…
- Да неужели? — спросила дама в жуткой кофте грязнофиолетового цвета, оранжевых
штанах и зеленой шляпе с бордовыми розочками.
- А Вы, уважаемая, стесняюсь спросить, кто? — повеселев от ее вида, спросила Лариса.
- Неясная Этиология (причина)!
- Похоже!!! — не выдержав, рассмеялась Лариса.
- Нет, вы посмотрите на нее! Она еще имеет наглость смеяться!!! Тут уже никакого житья не стало от этих назначений, а она зубы скалит!!! — выступил вперед молодой парень с исключительной худобой и бледностью — «Я гастрит, уважаемый доктор! Меня не надо лечить! Для того, чтобы я ушел, нужно просто нормализовать питание и не совать в рот все подряд!!! И как сказало Здоровье, мы пришли к людям дать возможность разобраться в себе, найти причину нас, устранить ее, а вы врачи мешаете и нам и людям!!!!
- Ничего себе заявление!!! Это что же, пришел к тебе пациент с жалобами, а ты ему — идите, покопайтесь в своей болезни сами, если че откопаете — приходите…. Так точно диплома лишишься!
- Ну зачем так категорично!? — сиплым голосом спросила дама со строгим лицом — «Разрешите представиться, Ангина! Вы же сами говорите, что если меня лечить , то нужна неделя, а если не лечить, то семь дней. Давай разберем кто такие ВРАЧИ — Вселяющие РАдость Через Информацию! Вначале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог! Словом можно исцелить, а можно убить. Все это вы знаете, а делаете по другому. Вот мы и пришли сказать, что настало время пересмотреть подход к исцелению. Пришел к тебе пациент — поговори с ним, выясни причину его недуга, покажи альтернативу — лечение препаратами, или полное исцеление через осознание и понимание происходящего. Подскажи ему тактику исцеления, направь его по Пути Света. Для этого нужны врачи! А мы болезни взяли эту миссию на себя, ведь БОЛЕЗНЬ -это Божественная Любовь черЕЗ зНания. И еще болезнь — это следствие причинного фактора, и самое главное найти этот причинный фактор, осознать и принять его — и люди станут Здоровыми и Совершенными.
…Открыв утром глаза, Лариса подумала: «Какой странный сон…» Громко засмеялась, вспомнив шизиков, эйфорию, нервный срыв…
Идя на работу, она точно знала, что для нее начался новый период ее врачебной практики, период, в котором она имела возможность дарить людям Радость. Да, она хотела быть Радостью!
Автор: Лариса Лощинина
http://www.elfikarussian.ru/razgovor-po-dusham-skazka-ot-doktora-larisy/3548

 

[Янкель]

Мы с мужем очень хотим ребенка, но у нас не получается. Разумеется, я прошла полное обследование, и муж тоже. В принципе, ничего препятствующего беременности врачи не изыскали. Но зато обнаружили миому. Если кто не знает – то это такая доброкачественная опухоль на стенке матки. Доброкачественная – это значит не злая, организму не вредит и своими отходами не отравляет. Но тем не менее, нарисовалась зачем-то, и как раз там, где ей быть не надо. Кстати, при обследовании врачи определяют ее размеры так же, как при беременности: «миома 4 недели», «миома 12 недель». Странно, да? Вместо ребенка – миома.
Посоветовали нам одного специалиста, слава о котором впереди него за много верст бежала. Говорят, несмотря на сравнительную молодость, не одной женщине помог, не в одну семью счастье принес. Женщины, которые у него лечились, только глаза закатывали и в один голос все говорили: «Сказочный доктор, просто сказочный!». Вот к этому сказочному светилу я и явилась – разбираться и с миомой, и с бесплодием.
- Вообще-то миома причиной бесплодия не является, — сообщил мне врач. – И с миомой женщины беременеют и рожают. Но тем не менее с психологической точки зрения влиять очень даже может.
- Это как же? – спрашиваю я.
- Организм – штука сложная и тонко настроенная. Вот вы ему посылаете сигнал «хочу забеременеть!», он шлет в матку запрос, готово ли все для этого инновационного проекта, а ему оттуда ответ: «Извините, место занято, у нас тут и так 12 недель!». Ну, он и дает «отбой».
- Что вы такое говорите? – таращу я глаза я в полном изумлении. – Вы дипломированный медик или сказочник какой-нибудь?
- Я сказочный доктор. Придерживаюсь новых, современных холистических представлений о происхождении болезней.
- Холи… каких?
- Холистических. Если коротко, то все в наших организмах взаимосвязано, и у каждой болезни есть психологическая причина. Она кроется в неправильных мыслях, убеждениях или действиях. Устраните причину – болезнь сама пройдет. Ну, а медикаментозное лечение поможет этот процесс ускорить.
- Да от каких же действий или убеждений миомы образуются?
- Для вашего организма она явление чужеродное, пришлое. И я бы на вашем месте задумался, чем это вы для нее такая привлекательная, почему она именно у вас поселиться решила.
- Да тут думать и гадать до морковкина заговенья можно, и ведь не проверишь – так это или не так.
- А вот и нет! Очень даже проверишь. Попробуйте с ней поговорить!
- С миомой???
- Ну да. Почему нет? Может, она вам что-то важное сказать хочет, а вы ее не слушаете. Вот она и разрастается! Заметь, мол, меня, обрати внимание!
- Ну как же я с ней поговорю, если она просто неодушевленная опухоль, которую невооруженным глазом даже и не увидишь?
- А вы ее одушевите на время! Подумайте, какой у нее образ в вашем представлении. Найдите предмет, на нее похожий, разместите напротив себя. Ну и поговорите! Можно просто так, а лучше – письменно. Задали вопрос – написали ответ. Это чтобы потом можно было перечитать, поразмыслить…
- Странные у вас методы, доктор!
- Зато и результаты сказочные!
Вспомнила я дамочек, которые глаза закатывали, про этого доктора рассказывая, и решила не спорить. Что мне, трудно, что ли? В общем, распрощалась я с ним и пошла домой – миому одушевлять.
Как ни странно, внешний вид моей «доброкачественной» я вообразила очень даже легко. Она мне представилась похожей на диванную подушку-думку, есть у меня такая – круглая, в меховом чехле, с одной стороны белая, с другой – бежевая, и с обеих сторон вышиты глазки и улыбающийся рот. Добродушная такая миома, приветливая.
Усадила я это улыбающееся чудо на диване, сама напротив в кресло села, и призадумалась. Ну, сели, а дальше-то что? Наверное, надо поздороваться. Я на всякий случай тоже ей улыбнулась и говорю:
- Ну, здравствуй, миома!
Она молчит, мне в ответ улыбается.
- Меня Алена зовут, а тебя? Ах, да, тебя – миома!
- Мама Миома, — это она меня поправила. Нет, не вслух, но вдруг мне так подумалось, словно в голове кто-то еще появился.
- Мама Миома? Нет, мою маму Галиной зовут. Спасибочки, мне второй мамы не надо.
- Ты сама и есть вторая мама!
- К сожалению, нет. Мамой я стать очень хочу, но у меня не получается. Может, и из-за тебя, хотя точно не знаю.
- Нет уж, придется тебе поверить, что ты – вторая мама. Да еще какая! Мамаша! Мамища! Буквально Мать Мира! А я – всего лишь твое скромное отражение, Мама Миома, будем знакомы.
- Чего-чего? Миома моя дорогая, что это ты такое странное тут несешь? Какая я тебе Мать Мира? О чем это ты?
- Мать, мать, еще какая мать! Ты ведь как живешь? Всех прижать, пожалеть, обогреть! Во все вмешаться, все поправить! Всем посоветовать, всеми поруководить, за всех решить! За всех попереживать, за всех все сделать! И ответственность за все на свете ты чувствуешь, и несешь ее по жизни гордо, как беременная – свой живот. Вылитая мамочка!
В принципе, Миома довольно точно нарисовала мой портрет. Но, на мой взгляд, он получился очень даже симпатичным – собственно, за эти самые качества я себя очень уважала, и окружающие тоже. Ценный специалист, верная подруга, хорошая дочь, надежный сотрудник, и все такое…
- Ну, если я такая, как ты рисуешь, то кому же рожать, как не мне? – задала контрвопрос я. – Раз уж я такая «Мать Мира», то уж одному-то ребеночку, да еще своему собственному, точно хорошей мамой буду! Или ты имеешь что-то возразить?
- Имею, и очень много, — обнадежила меня Миома. – Все хорошо в меру. А ты для ребенка так просто даже опасна!
Я? Опасна??? Ну, знаешь ли! – оскорбилась я. – Чем это я ему могу быть опасна собственному дитю?
- А давай вместе подумаем, — предложила Миома. – Как будто я – твой будущий ребенок, и размышляю, приходить к тебе или не приходить. Ну, вроде игра такая!
- Ну, давай, — с сомнением согласилась я. – Не привыкла я такой ерундой заниматься, но попробовать можно.
- Тогда представь: я – твое будущее дитя, сижу на облачке, думаю, воплощаться мне или еще погодить. А ты – та женщина, которая мне в мамы предназначена, сидишь дома, меня ждешь. Представила картинку?
- Ну, представила вроде…
- Вот смотрю я на тебя с небес и думаю: ну, рожусь я у тебя, и что? У тебя же на меня времени не будет! Ты вон за всех стараешься все и решить, и воплотить, и проконтролировать. И попереживать, если что не так. Когда тебе мной заниматься?
- А я так не буду! Вот ты родишься – и я сразу на тебя переключусь! – приняла игру я.
- Ага, переключишься, только оно мне надо? Ты ж мне со своей гиперопекой и суперзаботливостью ни жить, ни дышать не дашь. Я самореализоваться хочу, а ты будешь меня ограничивать.
- Не буду я тебя ограничивать, с какой стати? – сердито ответила я. – Конечно, я буду тебя поддерживать, направлять, оберегать…
- …так, что шагу ступить не позволишь, — подхватила Миома. – «Это нельзя», «вон то опасно», а куда идти и что делать – «мамочка лучше знает».
- По-моему, ты надо мной издеваешься, — с подозрением сказала я. – Чувствую я скрытую иронию, вот что!
- Ну да, ну да! Мамочка лучше знает, что и как говорить, — охотно поддержала меня Миома. – Кто бы сомневался?
- Ты чего такая вредная? – возмутилась я. – Язвишь тут…
- А дети вообще часто вредными бывают, — сообщила Миома. – Считай, что это я тебя тренирую. Ты вот лучше скажи, зачем я тебе нужен? Ну, ребенок тебе – зачем?
- Ну, как зачем? Мы с твоим папой любим друг друга, вот и хотим скрепить наш союз.
- Ага, значит он неустойчивый, без меня вот-вот развалится?
- Нет, ну что ты! Никуда мы разваливаться не собираемся! Это я просто не так сформулировала. Сейчас, погоди… Просто если семья, то положено, чтобы в ней дети были.
- А я не хочу рождаться, потому что положено! Мне вообще по инструкции жить скучно будет! Не в моем характере!
- Ах, у тебя уже и характер имеется? – изумилась я. – Ну и детки нынче пошли! Еще не родился, а уже характер проявляет!
- А ты как думала? Время Индиго и Кристаллов, мы такие! В нас особенные программы заложены, не такие, как у вас, допустим, или у наших дедушек-бабушек. А ты «положено», «должны»…
- Я опять не то сказала. Мы тебя хотим не потому что «положено», а потому что хочется, чтобы рядом был маленький человечек, о котором можно заботиться, играть с ним, гулять, разговаривать…
- Заполнять собой вашу пустоту? Нет уж, увольте!
- Ну почему пустоту? Нет у нас никакой пустоты, мы очень даже наполненные! Наоборот, мы поделиться хотим — подарить тебе свою любовь, нежность, ласку. Научить тебя всему, что мы сами знаем. Продолжить свой род, в конце концов!
- Вот это уже ближе к теме. Поделиться – хорошо. А взять вы у меня что-нибудь хотите?
- Взять? Ну, не знаю. Может, потом, когда вырастешь… А пока – ну что с тебя взять? Ты же маленький, беспомощный, нуждаешься в опеке…
- Опять Большая Мамочка вылезла, — укорила меня Миома. – Давать, давать, давать, пока ребенок не поперхнется… А ты вот спроси лучше, что я хочу тебе дать!
- И что же ты хочешь мне дать? – послушно повторила я.
- Я могу научить тебя безусловной любви – ведь мы, дети, не даем оценок, мы просто любим. Я могу вернуть тебе ощущение себя – ведь каждый ребенок считает себя центром Вселенной, а взрослые почему-то смещают этот центр в посторонние объекты. Я могу подарить тебе умение превращать все в игру, и даже самые скучные обязанности станут для тебя забавой. Я могу научить тебя верить в чудеса – ведь дети это умеют, а взрослые для этого слишком серьезны. Я могу показать тебе, что это такое – доверять Миру и разрешать ему делать что-то за тебя. Я могу показать тебе, что такое Творить Свой Мир – из пластилина, из бумаги, из старых занавесок, из травы, из чего угодно! Я могу сделать все это для тебя, если ты мне позволишь.
- Малыш… Я… я не… — мой голос прервался, потому что я сильно разволновалась. Сначала я хотела сказать, что да, конечно же, позволю. Но тут же поняла, что не могу и не хочу ему лгать, а мое «да» было бы неправдой. То, что он говорил, было для меня странным, непривычным и даже немного пугающим. Как это – «я – центр Вселенной»? Почему это Мир должен что-то делать за меня? Какая может быть забава в скучных обязанностях? Да и жить «без оценок» так трудно… Пожалуй, я не готова была взять так много у своего будущего ребенка. ПОКА не могла! Мне сначала надо было самой много чего переосмыслить…
- Слушай, Миома! Давай мы пока прекратим эту игру, ладно? – попросила я. – Мне подумать надо.
- Ну, если только самую малость. Но сильно раздумывать не советую! Так как раз Большие Мамочки поступают. Думают, думают… За себя, за детей, за Мир…
- А как надо?
- А надо бы – играючи, — посоветовала Мама Миома. – Без свирепой серьезности. Чтобы твоя материнская сущность не разрасталась сверх всякой меры.
- Хочешь сказать, что я вечно беременна какой-нибудь идеей? – невесело усмехнулась я.
- Да если бы идеей! А ты если и беременна, то тревогой за судьбы мира. Много на себя берете, мамочка!
- Знаешь что? Мамочкой я буду – обязательно! И не какой-нибудь абстрактной Матерью Мира, а конкретной мамой своего ребенка! И жить вместо него я ни за что не буду – я к тому времени стану совсем другой. Я поняла все, что ты сказала, и, как видишь, даже не спорю. Доктор-то и вправду сказочный совет дал – приятно бывает поговорить со своей болезнью… Много нового и интересного о себе узнаешь.
- И что же ты такого о себе новенького узнала?
- Да вот ты смеяться будешь, а я вдруг поняла, что я действительно Мать Мира! Я даже своей собственной маме мамой пытаюсь быть. Она меня, как мне кажется, порою побаивается… И мужа опять же все время как ребенка опекать пытаюсь. Хотя он не дает, сопротивляется, а я еще и обижаюсь на него за это. Нет, честное слово, и смех и грех!
- Ну вот, и кто из нас после этого Мама Миома???
- Да ясное дело, кто! Ты ж говорила, что ты – мое отражение, ну так я поняла, что так оно и есть. Еще бы вот понять, как нам с тобой расстаться.
- Ляжешь спать – положи меня под голову. Я тебе сны показывать буду. Глядишь, чего полезного и вынесешь.
… Когда я ложилась спать, я вместо обычной подушки взяла эту, меховую, улыбчатую. Она мне теперь казалась почти родной, буквально частью меня – как моя миома.
- Ты чего это? – удивился муж.
- Не мешай, я в детство впадаю, — отмахнулась я.
- Аааа… Ну тогда ладно. Дело полезное!
Сны мне снились самые невероятные – как в детстве. Там было столько всякой веселой чепухи – как в мультиках, так что наутро муж мне сообщил, что я всю ночь мешала ему спать, потому что смеялась во сне. Но это он еще не знал, что его ждет после завтрака. Дело в том, что я во сне увидела очень веселое действо, которое мне сразу же захотелось воплотить в жизнь. Я решила… скормить свою миому птичкам! Скажете, с ума сошла? Ага, сошла! Время от времени с него надо сходить – а как иначе вернуться в детство???
Я взяла муку, завела тесто и закатала в него по горстке семечки и пшена – назначила теми мелочами жизни, которые постоянно меня тревожили и покоя не давали. Развела дрожжей – ведь моя миома до сих пор росла, как на дрожжах, и меня это страшно пугало, а теперь вроде как даже на руку получилось. Дрожжи на молоке развела – на том, каким я миому вскармливала, а теперь для своего малыша приберегу! Размешала, замесила и испекла. Пока пекла – излагала мужу все свои идеи. Другой бы пальцем у виска покрутил, а мой ничего, все понял и согласился участвовать. Нет, все-таки у нас очень крепкий союз! В общем, вынули мы из печки пирог, остудили… Красота! Я его круглым сделала, вареньем на нем глаза и улыбку нарисовала – вылитая Миома!
А затем мы с мужем на пару обнесли этот пирог трижды вокруг вашего дома со словами:
Носилась миома мимо нашего дома,
В двери стучала, а в дом не попала,
Птички пролетали, миому склевали,
Ничего не осталось, вся рассосалась!
После чего покрошили мы пирог возле дома, чтобы птички доделали начатое! И птичкам хорошо, и нам приятно! А уж про миому я и не говорю — столько ей внимания еще никогда не уделяли!
Веселились мы в тот день, как дети. И так мне радостно было – ну просто словами не описать. Это потому что я на время забыла о судьбах мира, и о своей ответственности, и даже о том, что я ребенка очень хочу, а просто резвилась по полной программе, вот и все!
И потом я стала за мыслями следить. Как только мне хочется в роли Матери Мира побыть, я сразу свою Маму Миому вспоминаю и себя осаживаю. Даю, значит, другим право на самоопределение. На меня даже обижались некоторые – я ведь ответственность с себя сняла и им передала, а они-то уже привыкли, что «мамочка» не подведет. Но я твердо решила свою миому больше не подкармливать, а «малышам» давать расти самостоятельно.
А на следующей неделе я к доктору иду. К тому самому, сказочному. И почему-то я больше чем уверена, что результаты обследования его ой как удивят! Скажете, ерунда, чудес не бывает? А я теперь думаю совершенно иначе! Я верю в сказочных докторов, и в судьбоносные встречи, и в говорящие миомы, и в то, что дети начинают воспитывать своих родителей задолго до того, как родились. Ведь если подумать, то что такое рождение ребенка? Самое настоящее ЧУДО! И это чудо вот-вот придет в нашу жизнь. Не будет больше Мамы Миомы, а буду я просто – МАМА!
Автор: Эльфика

 

[Проректор]

Многоуважаемая Янкель... Извиняюсь, конечно, - но - на будущее... более 500 печатных знаков на форуме - это просто не читабельно. Лучше дайте ссылку на статью Дело не только в данной теме - обращаюсь ко всем, кто не хочет, чтобы другие читали цитаты размером с реферат - имейте это в виду... А то я сейчас как выложу тут ... про то, как


Андрей Платонович ПЛАТОНОВ

НЕИЗВЕСТНЫЙ ЦВЕТОК

(Сказка-быль)



Жил на свете маленький цветок. Никто и не знал, что он есть на земле.
Он рос один на пустыре; коровы и козы не ходили туда, и дети из
пионерского лагеря там никогда не играли. На пустыре трава не росла, а
лежали одни старые серые камни, и меж ними была сухая мертвая глина. Лишь
один ветер гулял по пустырю; как дедушка-сеятель, ветер носил семена и
сеял их всюду - и в черную влажную землю, и на голый каменный пустырь. В
черной доброй земле из семян рождались цветы и травы, а в камне и глине
семена умирали.
А однажды упало из ветра одно семечко, и приютилось оно в ямке меж
камнем и глиной. Долго томилось это семечко, а потом напиталось росой,
распалось, выпустило из себя тонкие волоски корешка, впилось ими в камень
и в глину и стало расти.
Так начал жить на свете тот маленький цветок. Нечем было ему питаться
в камне и в глине; капли дождя, упавшие с неба, сходили по верху земли и
не проникали до его корня, а цветок все жил и жил и рос помаленьку выше.
Он поднимал листья против ветра, и ветер утихал возле цветка; из ветра
упадали на глину пылинки, что принес ветер с черной тучной земли; и в тех
пылинках находилась пища цветку, но пылинки были сухие. Чтобы смочить их,
цветок всю ночь сторожил росу и собирал ее по каплям на свои листья. А
когда листья тяжелели от росы, цветок опускал их, и роса падала вниз; она
увлажняла черные земляные пылинки, что принес ветер, и разъедала мертвую
глину.
Днем цветок сторожил ветер, а ночью росу. Он трудился день и ночь,
чтобы жить и не умереть. Он вырастил свои листья большими, чтобы они могли
останавливать ветер и собирать росу. Однако трудно было цветку питаться из
одних пылинок, что выпали из ветра, и еще собирать для них росу. Но он
нуждался в жизни и превозмогал терпеньем свою боль от голода и усталости.
Лишь один раз в сутки цветок радовался; когда первый луч утреннего солнца
касался его утомленных листьев.
Если же ветер подолгу не приходил на пустырь, плохо тогда становилось
маленькому цветку, и уже не хватало у него силы жить и расти.
Цветок, однако, не хотел жить печально; поэтому, когда ему бывало
совсем горестно, он дремал. Все же он постоянно старался расти, если даже
корни его глодали голый камень и сухую глину. В такое время листья его не
могли напитаться полной силой и стать зелеными: одна жилка у них была
синяя, другая красная, третья голубая или золотого цвета. Это случалось
оттого, что цветку недоставало еды, и мученье его обозначалось в листьях
разными цветами. Сам цветок, однако, этого не знал: он ведь был слепой и
не видел себя, какой он есть.
В середине лета цветок распустил венчик вверху. До этого он был похож
на травку, а теперь стал настоящим цветком. Венчик у него был составлен из
лепестков простого светлого цвета, ясного и сильного, как у звезды. И, как
звезда, он светился живым мерцающим огнем, и его видно было даже в темную
ночь. А когда ветер приходил на пустырь, он всегда касался цветка и уносил
его запах с собою.
И вот шла однажды поутру девочка Даша мимо того пустыря. Она жила с
подругами в пионерском лагере, а нынче утром проснулась и заскучала по
матери. Она написала матери письмо и понесла письмо на станцию, чтобы оно
скорее дошло. По дороге Даша целовала конверт с письмом и завидовала ему,
что он увидит мать скорее, чем она.
На краю пустыря Даша почувствовала благоухание. Она поглядела вокруг.
Вблизи никаких цветов не было, по тропинке росла одна маленькая травка, а
пустырь был вовсе голый; но ветер шел с пустыря и приносил оттуда тихий
запах, как зовущий голос маленькой неизвестной жизни. Даша вспомнила одну
сказку, ее давно рассказывала ей мать. Мать говорила о цветке, который все
грустил по своей матери - розе, но плакать он не мог, и только в
благоухании проходила его грусть.
"Может, это цветок скучает там по своей матери, как я", - подумала
Даша.
Она пошла в пустырь и увидела около камня тот маленький цветок. Даша
никогда еще не видела такого цветка - ни в поле, ни в лесу, ни в книге на
картинке, ни в ботаническом саду, нигде. Она села на землю возле цветка и
спросила его:
- Отчего ты такой?
- Не знаю, - ответил цветок.
- А отчего ты на других непохожий?
Цветок опять не знал, что сказать. Но он впервые так близко слышал
голос человека, впервые кто-то смотрел на него, и он не хотел обидеть Дашу
молчанием.
- Оттого, что мне трудно, - ответил цветок.
- А как тебя зовут? - спросила Даша.
- Меня никто не зовет, - сказал маленький цветок, - я один живу.
Даша осмотрелась в пустыре.
- Тут камень, тут глина! - сказала она. - Как же ты один живешь, как
же ты из глины вырос и не умер, маленький такой?
- Не знаю, - ответил цветок.
Даша склонилась к нему и поцеловала его в светящуюся головку.
На другой день в гости к маленькому цветку пришли все пионеры. Даша
привела их, но еще задолго, не доходя до пустыря, она велела всем
вздохнуть и сказала:
- Слышите, как хорошо пахнет. Это он так дышит.
Пионеры долго стояли вокруг маленького цветка и любовались им, как
героем. Потом они обошли весь пустырь, измерили его шагами и сосчитали,
сколько нужно привезти тачек с навозом и золою, чтобы удобрить мертвую
глину.
Они хотели, чтобы и на пустыре земля стала доброй. Тогда и маленький
цветок, неизвестный по имени, отдохнет, а из семян его вырастут и не
погибнут прекрасные дети, самые лучшие, сияющие светом цветы, которых нету
нигде.
Четыре дня работали пионеры, удобряя землю на пустыре. А после того
они ходили путешествовать в другие поля и леса и больше на пустырь не
приходили. Только Даша пришла однажды, чтобы проститься с маленьким
цветком. Лето уже кончалось, пионерам нужно было уезжать домой, и они
уехали.
А на другое лето Даша опять приехала в тот же пионерский лагерь. Всю
долгую зиму она помнила о маленьком, неизвестном по имени цветке. И она
тотчас пошла на пустырь, чтобы проведать его.
Даша увидела, что пустырь теперь стал другой, он зарос теперь травами
и цветами, и над ним летали птицы и бабочки. От цветов шло благоухание,
такое же, как от того маленького цветка-труженика.
Однако прошлогоднего цветка, жившего меж камнем и глиной, уже не
было. Должно быть, он умер в минувшую осень. Новые цветы были тоже
хорошие; они были только немного хуже, чем тот первый цветок. И Даше стало
грустно, что нету прежнего цветка. Она пошла обратно и вдруг остановилась.
Меж двумя тесными камнями вырос новый цветок - такой же точно, как тот
старый цвет, только немного лучше его и еще прекраснее. Цветок этот рос из
середины стеснившихся камней; он был живой и терпеливый, как его отец, и
еще сильнее отца, потому что он жил в камне.
Даше показалось, что цветок тянется к ней, что он зовет ее к себе
безмолвным голосом своего благоухания. (Конец)